Нефтяной прогноз экспертов Rusnext.ru сбывается

Рост цен на нефть, отмеченный 5—7 октября, соответствует долгосрочному прогнозу, который сделал глава экономического сектора экспертной группы «Руснекст» Иван Таляронок.

Ещё в начале августа наши эксперты сочли наиболее вероятным, что нефть марки Brent достигнет «дна» на уровне около 48 долларов за баррель, и потом начнёт расти, приближаясь к равновесной цене в 55–60 долларов (см. «Нефть и рубль приблизились к минимуму в очередной фазе колебаний и вскоре должны двинуться вверх», 7 августа 2015 года). В качестве пессимистического прогноза в той же публикации допускалось, что «ценовое дно» может оказаться на уровне 40 долларов, но после этого всё равно неизбежен рост.

Фактически цены на нефть в течение двух месяцев, с начала августа до начала октября, держались очень близко к отметке в 48 долларов. Случившийся в начале третьей декады августа краткосрочный провал до 42 долларов совсем ненадолго окрылил либеральных экономистов, жаждущих краха русской экономики. Уже через три дня нефтяные котировки вернулись к сорока восьми, и «чёрный понедельник» 21 августа не стал трубным гласом надвигающейся катастрофы. Судя по всему, мы имели дело с обычной спекулятивной флуктуацией в условиях повышенной тревожности участников рынка.

«Светлые» понедельник и вторник (5—6 октября) тоже не обязательно станут зарёй нового восхождения нефтяных цен. На рынке приходится иметь дело не с механически точными процессами, а с вероятностями, поэтому колебания котировок в сторону уменьшения вполне возможны. Однако общая тенденция закономерно должна вытягивать нефтяные цены вверх, может быть не так быстро, как нам хотелось бы.

По этому поводу журналист «Русской весны» задал несколько вопросов Ивану Таляронку:

— Месяц назад, когда цены на нефть ухнули вниз, интернет пестрел апокалиптическими прогнозами о будущем русской экономики. Сегодня уже можно утверждать, что катастрофы не будет?

— Катастрофы не могло быть, даже если бы цены упали до 20 долларов. Нефть уже перестала играть прежнее значение в экономике страны. В экспортных доходах «чёрное золото» составляет меньше 20%, в структуре ВВП — около 5%. Если чисто теоретически вообразить, что Россия вообще перестала продавать нефть, уровень жизни снизится лишь на несколько процентов, а курс доллара вырастет ещё на 10–15 пунктов. По сравнению с тем, что переживала страна в 1991 и 1998 годах, это совсем не апокалипсис.

Поэтому тех, кто жаждет краха, ожидает глубокое разочарование. Колебания нефтяных цен не могут привести к катастрофе. Вопрос стоит по-другому: начнёт ли Россия уже в следующем году расти, или стагнация затянется на несколько лет?

— Всё это зависит от нефтяных цен?

— Да, если цены устойчиво превысят 60 долларов за баррель, начнётся рост. Если опустятся ниже 40 — продолжится падение. Зависнут посередине — нас ожидает стагнация.

— Курсы доллара и евро тоже зависят от нефтяных цен?

— Точнее, курс рубля относительно доллара и евро? Пока налицо почти абсолютная зависимость, курс доллара к рублю движется за колебаниями нефтяных цен, как телёнок на верёвочке. При цене нефти в 48 долларов за «зелёный» дают примерно 65 рублей; нефть дорожает до 55 — доллар падает до 60; нефть берёт планку в 60 — доллар проваливается ниже пятидесяти пяти рублей.

— А от действий правительства это разве не зависит?

— Курс доллара почти никак не зависит, да и не надо на него влиять. Искусственное завышение рубля, имевшее место до прошлой осени, только истощало наши валютные резервы и вредило реальному сектору.

А вот на развитие экономики правительство могло бы влиять активнее, стимулируя развитие альтернативных секторов, способных заместить выпавшие углеводородные доходы. Но над Кремлём по-прежнему довлеют либеральные догмы, исключающие активную роль государства в экономическом развитии.

— Большинство экономистов утверждает, что спасение — в уходе государства из экономики, в большей либерализации…

— Это такой же беспочвенный тезис, как и тезис о неизбежном крахе «путиномики» при снижении нефтяных цен. Либерализация — не антипод «нефтяной иглы», а её главная причина.

Нефтяная зависимость России возникла как результат чрезмерной либерализации, как результат абсолютного невмешательства государства в инвестиционные и структурные процессы. Всё происходило по старине Адаму Смиту, «невидимая рука рынка» двигала вперёд тот сектор, который приносил наибольшую прибыль — то есть нефтедобычу. Думать о том, что будет, если нефтяные цены упадут и заранее начать сознательную диверсификацию экономики, либеральная догма запрещает. Вот и результат.

России необходимо найти «золотую середину» между тотальным планированием времён социализма и полным невмешательством гайдаровской эпохи. Пока мы слишком близки к невмешательству. Поэтому и возник нынешний кризис. Поэтому мы неэффективно на него реагируем.

— Ну, если правительство не вмешивается, может, стоит надеяться на рост нефтяных цен? Могут ли они снова стать фактором развития нашей экономики? Когда это случится? В начале августа Вы говорили, что рост нефтяных котировок начнётся скоро, но пришлось ждать два месяца…

— И ещё, возможно, придётся ждать. В экономике закономерности действуют нелинейно, иногда отклонения от закономерного тренда длятся годами. Повышение цены барреля до ста долларов и выше — пример такого отклонения, которое затянулось на три года.

Поэтому объективно следовало бы ожидать возвращения нефтяных цен на уровень 55–60 долларов до конца года, с последующим ростом по 5–10 долларов в год, примерно до уровня в 70–80. А то и выше. Но множество разных факторов, в том числе субъективных и совсем непрогнозируемых, вроде удачных или неудачных военных действий на Ближнем Востоке, могут повлиять на конъюнктуру, и отодвинуть сроки роста, или, наоборот, ускорить его темп.

Здесь, как при игре в карты, надо исходить из вероятностных оценок. Но при этом важно не поддаться на блеф противника. А все разговоры о неизбежном глубоком падении цен, о трёхзначной цене инвалюты, о скором крахе русской экономики — чистой воды блеф. Вероятность такого развития событий очень невысока.

— А как Вы оцениваете перспективы валютного курса?

— Наиболее вероятная перспектива — долгое, на много лет, «прилипание» доллара к цене около 60 рублей. Поэтому спешная скупка американской валюты в моменты, когда она подскакивает до семидесяти — недопустимое проявление паники и явный удар по собственному карману.

Я продолжаю настаивать, что сегодня у нас мало надежды на доллар как на средство сбережения («В России доллар, как средство сбережения, надолго исчерпал себя». 01.07.2015). Считаю более выгодным хранить средства в рублях, в отечественных банках. Это гарантирует прирост хотя бы по номиналу, то есть через год Вы получите больше рублей, чем клали. А вложив в доллары, можно понести не только относительные, но и абсолютные потери,- если купить по 70, а продавать потом придётся по 62 или по 58.

— Вы, как и Ваши либеральные коллеги, убеждены в необходимости изменения правительственного курса, только направление реформ видите иное. Не получится ли так, что улучшение нефтяной конъюнктуры позволит правительству почивать на лаврах, и до нужных перемен руки снова не дойдут?

— Есть категория граждан, которые считают, что необходимое условие экономического обновления — резкое обнищание, чуть ли не полный крах экономики. Что стране нужно пройти через эдакое чистилище, через своего рода пост и покаяние, через отречение от скверны настоящего. Поэтому они так радуются падению нефтяных цен и бывают опечалены их ростом. Но это религия либерал-радикалов, к экономике не имеющая никакого отношения.

Обязательным условием реформ является наличие некоего минимума ресурсов, без них можно только терять экономический потенциал, а не реформировать экономику. Поэтому любой вменяемый человек должен радоваться появлению у нашей страны доходов от более выгодной продажи нефти. А как распорядиться этими ресурсами, это уже вопрос нашей национальной воли.